4 апреля 2025
Вчера заехала вечером в супермаркет, купить паштет Гектору. Время позднее, близится комендантский час, людей мало.
Стоим на кассе – я с банкой паштета и мужчина лет шестидесяти с пачкой масла и пакетом пельменей.
Сирена завопила. Мерзко так, на два голоса. То есть супермаркету мало одной, на улице. Они еще собственную зачем-то запускают и тревожный такой голос разносится эхом по пустому торговому залу: “Увага! Місто атакують ворожі безпілотники!”.
Никто не дернулся, ни кассиры, ни покупатели. Только мужик с пельменями выругался матом.
– Заколебали, сволочи!
Последнюю неделю российские беспилотники атакуют Харьков буквально каждую ночь. Взрывы, пожары, люди под завалами, окровавленные дети, несущиеся скорые – ежедневная апрельская новостная лента города.
Мы снова ложимся спать одетыми. Мы снова переложили документы в огнеупорные пакеты. Мы снова клеим бумажные кресты на стекла.
Только за сегодняшнюю ночь – пятеро погибших и тридцать два человека ранены.
Утром на собачьем выгуле я заметила, что никто не приветствует друг друга привычным “доброго ранку”.
Потому, что он не добрый. Среди погибших – целая семья: папа, мама и их двенадцатилетняя дочь. Они просто спали в своей квартире, на втором этаже.
Российский беспилотник нашли под телами. Прямое попадание.
Еще сотни людей остались без окон. “Более тысячи стекол было выбито сегодня взрывной волной” – эту фразу мер города может не переписывать каждое утро, просто копировать из предыдущей новости.
Знаете, на фоне всего происходящего в Харькове, очень странно смотреть мировые новости. Будто заглядываешь в параллельную вселенную.
Смотришь фрагмент из интервью Уиткоффа про “путин хороший парень, он молился за здравие трампа”, а у тебя за окном в этот момент пылает пожарище. Потому, что хороший парень направил десяток дронов на жилой микрорайон.
Или о***ительная рожа Лаврова появляется в экране: “российская федерация строго придерживается договоренностей о прекращение огня по инфраструктуре”. А через минуту у тебя на Салтовке свет вырубается, дрон попал в подстанцию.
И эти параллельные миры, они никак не пересекаются.
Вчера кажется, женщина из пострадавшего дома поясняет журналисту: “Я обычно в тамбур выхожу, когда тревога, а в этот раз не вышла к счастью (!)”. Прямо туда, говорит, влетело, дверь вывернуло.
И ты понимаешь, что нет никакого безопасного места. Ни дома, ни в городе, ни в стране. Ни на улице, ни в подвале, ни меж двух стен.
Смертельная лотерея продолжается. Каждый божий день.
И нет никаких дипломатических решений в этой войне. Или лживый режим уничтожит Украину, а вместе с ней и остатки демократического мира, или наоборот.
Тревога снова орет. Пойду гулять с собакой.
Меня в каждом интервью спрашивают о настроениях в Харькове. Тот случай, когда можно ответить одним предложением. Причем предложением мужика с пельменями.
– Заколебали, сволочи!
14 апреля 2025
Больше четырех часов провела сегодня на станции переливания крови. Харьков. Припарковаться у медицинского центра невозможно, вереница автомобилей растянулась на километр. Берут кровь в подвальном помещении и люди ждут своей очереди на лестницах, всё забито вплоть до третьего этажа.
Вчера после трагедии в Сумах, кто-то написал в соцсетях, что в городе нет донорского центра, а Харьков ближе всего.
Харьковчане откликнулись мгновенно. Медики говорят, что вчера людей было вдвое больше. Но и сегодня продолжают ехать. Женщины и мужчины, студенты и пенсионеры, военные и гражданские.
– Первая отрицательная, без очереди! – кричит медсестра куда-то вверх, и народ уступает дорогу седовласому мужчине.
– Редкая группа, очень нужна, – поясняет девушка.
Очередь тихая, почти безмолвная. Никто не говорит громко по телефону, не толкается, не обсуждает новости.
Сирена завопила, в коридор вышел доктор. Говорит с улыбкой: “Я понимаю, вы тут все харьковчане, но мой долг напомнить вам про укрытие”.
Парень лет двадцати ему отвечает: “Вы только не останавливайте работу, я с пар на час отпросился”.
– Мы не остановимся, не переживайте, – доктор говорит. И добавляет “станция до трех работает, но мы не уйдем пока вы здесь”.
Я выходила из кабинета в половине четвертого, очередь, кажется меньше не стала.
Передо мной были две девочки, по виду – школьницы. Стояли как все, долго, молча. И вот уже на входе в зал переливания я отвлеклась, надевала бахилы, оборачиваюсь, а одна из девочек в слезах. Ей отказали, она весит меньше пятидесяти килограммов.
Расплакался ребенок, потому что не смог спасти чью-то жизнь.
Это всё, что человеку нужно знать о человеке.
18 апреля 2025
“Мыжебратья, мыжесловяне” устроили в Харькова воистину страстную пятницу, уж простите за богохульство.
Сегодня в пять утра, в спальный район города на Основе прилетело несколько российских баллистических ракет “Искандер”.
Одна и з них попала во двор шестнадцатиэтажки. Обычный двор – площадка, садик, школа.
По состоянию на сейчас там больше семидесяти пострадавших, среди них совсем малыши – три и четыре годика.
Четверо людей в тяжёлом состоянии. Один мужчина погиб.
Осколками побило 20 многоэтажек, 30 частных домов, выбито больше 3000 стекол.
Их любимый тэг “адиннарод” – кровавая иллюстрация.
24 апреля 2025
Статистика в цифрах звучит сухо, буднично – за ночь Харьков пережил удары десяти крылатых ракет и четырнадцати беспилотников. Пережил – это точное слово, потому что сегодня в городе никто не погиб. И слава богу.
Искренние соболезнования семьям жертв в столице.
На самом деле ночь в Ха была невероятно эмоциональной. Ракеты летели через город с таким диким ревущим свистом, будто истребители. И так низко, что казалось касались моих окон.
Свист, вспышка, грохот. Свист, вспышка, грохот.
Вот это мгновение – от свиста до грохота – полсекунды животного ужаса. Потому, что ты не понимаешь, где будет взрыв. В соседнем подъезде, в соседнем дворе, в соседнем районе?
Я тысячу раз представляла себя под завалами. И тысячу раз заставляла себя не думать об этом.
Снова свистит. Гектор мечется, бегает от ванны к тамбуру, пытается найти безопасное место. В квартире напротив громко плачет грудничок, “ч-ч-ч” успокаивает малыша совсем молодая мама.
– Ч-ч-ч,– повторяет моя птица.
Оживились все чаты и телеграм-каналы: куда был удар? есть ли жертвы? будут ли еще запуски?
Я так и не уснула. Оголтелые швырялись смертью до самого утра. После российских ракет зажужжали российские беспилотники, а под утро снова полетели ракеты.
Мы вышли с собакой около шести, побрели в парк по пустой аллее. Глаза слипаются, голова не соображает, и ты не понимаешь, чего больше хочешь – спать или чтобы эти твари сдохли. Простите.
А в парке именно сегодня, за эту адскую ночь, представляете, зацвела сирень. Аромат стоит невероятный.
Вдыхаю эту жизнь и слёзы катятся.
Я вроде взрослая, сильная, совершенно не сентиментальная женщина. Еще полчаса назад матом проклинала нелюдей, обстреливающих ночной город, желала жуткой смерти ублюдкам, развязавшим и поддерживающим войну.
А тут стою над веточкой сирени и не могу успокоиться.
Потому что мир, он должен быть таким – чтобы утром вдыхать цветущий куст, а не пожарище.
П.С. Честно, я, атеистка, сегодня весь день думаю о том, что почивший Папа римский, должен же как-то там на небесах взмахнуть рукавом своей сутаны во имя мира добра и справедливости (или как там в оригинале). Короче, сделать так, чтобы они все сдохли, твари. Простите-два.
П.П.С. А я цветов насобирала, и насушила, и залила первые в этом сезоне украшения. Красиво получилось. В общем, завтра будет аукцион.
30 апреля 2025
У меня, наконец, перестали трястись руки после вчерашней ночи, и я расскажу вам страшную историю. Спойлер: с хорошим финалом.
Ни в коем случае не хочу хоть сколько-нибудь обесценить горе тех харьковчан, которые вчера остались буквально без домов. И искренне сочувствую всем пострадавшим от атаки российских беспилотников.
Когда начался этот, простите, пи*дорез, мы как раз вышли с Гектором на прогулку. Причем вышли “на пять минут”. Днём была хорошая погода, мы гуляли долго, пёс бегал, плавал, много пил – в общем, дай, думаю, выведу на всякий случай перед началом комендантского.
Вывела.
“Тётку”, которая приятным голосом комментирует сирену на весь город, в парке слышно отлично. Она сразу громко сказала “увага, загроза ударних БПЛА”. И без всякой паузы, после её слов на Салтовке начался локальный Армагеддон.
Беспилотники полетели над парком группой, жужжание их моторов нарастало и через несколько секунд сменялось на раскатистый грохот взрывов – и так один за одним. Ощущение, что падало нам на голову. Гектор от страха рванул куда-то вдаль. Не знаю, в сторону Гренландии.
Я сорвала голос сразу же, орала на весь парк “Гектор всё хорошо, всё хорошо, малыш”.
Если кто-то слышал вчера этот истошный крик в коротких перерывах между взрывами, то точно подумал “какая-то тётка сошла с ума от страха”. Но нет. До помешательства еще было несколько часов поисков.
До часа ночи я бегала по парку и окрестностям и хрипела “Гектор, Гектор”. Голоса не было. Света тоже. Тьма кромешная, в Харькове выключают фонари с началом комендантского. А доберман, естественно, с севшей батарейкой в ошейнике, мы ж на пять минут – тю.
Слава богу, ума хватило оставить свой номер телефона на ближайшей заправке и попросить спрашивать у всех проезжающих “не видели ли они пятидесятикилограммовую собачку”.
Сработало.
Сначала мне позвонили “вроде побежал в частный сектор”, я – туда. Там капец. Шатающиеся алкаши, копатели закладок и дворняги всех мастей с радостью отзывались на имя “Гектор”.
Через полчаса я уже отчаялась выйти оттуда живой. И снова спасительный звонок “видели возле универмага”. Тот случай, когда я скажу спасибо людям, несоблюдающим комендантский режим. Простите. Но без их помощи, я бы собаку не нашла.
В общем, не утомляя вас подробностями своих мыслей, слёз и маршрутов, скажу так – Гектор перешел через три проезжих части, побывал в двух микрорайонах, сбежал от наркоманов и был схвачен за ошейник собачником Женей – низкий ему поклон.
Это не конец истории.
Час ночи, мы едем домой. Я заплаканная, но счастливая, доберман перепуганный, но ласковый. Положил мне морду на плечо, в ухо шепчет “Мам, прости, я сам не понял, как это произошло”.
Тут полиция. Прям погоня, с мигалками. Останавливаюсь, выхожу, объясняю ситуацию.
– Вы в состоянии алкогольного опьянения? – строго спрашивает товарищ, кажется, капитан.
– Я в состоянии ахуя, – честно признаюсь я.
Не поверили, заставили дышать в трубку. Там, понятно, ноль целых, ноль десятых промилле.
Хорошо, что у них нет теста на стресс, а то б зашкалило.
Извинились.
Возле дома еще один патруль. Открываю окно. Полицейский смотрит на меня и вдруг человеческим голосом говорит “проезжайте”.
Я представляю себе собственное выражение лица.
И в завершение истории мой шагомер взорвался аплодисментами, стал запускать шарики и фейерверки в телефоне. Я прошла за эту “пятиминутную” прогулку с собакой – шестнадцать километров.
И приложение еще спрашивает “поставить новую цель?”.
Поставь, поставь. Поставь новую цель – уничтожить ***, что запускают беспилотники на города, дома, людей.
Жаль, что нельзя нажать такую кнопку.
П.С. Включила новости. Снова разговоры о приближающемся “перемирии”. Параллельная вселенная..
