15 июля

Напишу по-русски, вдруг тут будут мимо проходить те, кто писал мне про 8 лет Донбасса.
Вчера рашиская ракета, которая ударила по Виннице, забрала жизнь многих. Среди них 4 летняя Лиза, любимая своими родителями крошка, с синдромом Дауна. Мама с папой делали всё, чтоб её жизнь была счастливой и беззаботной. Вчера они шли на развивающие занятия, через пару часов крошки Лизы уже нет в живых, мама в тяжёлом состоянии.

Где-то месяц тому, родственнику моей близкой подруги оторвало 2 ноги.

У родителей другой близкой подруги пострадал дом под Киевом, папа провёл долгое время в убежище со своими соседями и маленькими детками. Он плакал, наверное вряд ли я вам могу объяснить, что значит, когда плачет мужчина, папа.
Соседку мамы подруги изнасиловали, а на стенах надписи «кто разрешил вам так жить».

Муж дочки подруги мамы сейчас в больнице, ему делают n-ую операцию, воевал в горячей точке.

Подруга с Харькова долго сидела в убежище с родителями, ей удавалось готовить вкусную еду и рассказывать мне какие цветы они собираются высаживать и они их таки высаживали.

Погиб мой друг, с которым дружили, когда нам было по 16. Тогда он ещё не был известным поэтом и общественным деятелем. Тогда мы смеялись и мама на кухне заваривала нам чай.

Подруга, с которой я училась на архитектурном, которая убегала из Киева от ракет и жила здесь в Варшаве три месяца, вернулась назад в Киев. Я смотрю её сторис, а её 5 летняя малышка лежит в ванне, в кофте с пёсиками моей дочки и пытается заснуть, потому что нынче в ванне детям спать чуть безопаснее, чем в своей кроватке.
Но это не точно.
Потому что в любой момент может прилететь в любой город.
И на дом моих родителей во Львове, которым уже по 70, мама каждый день плачет, потому что вынести это всё без адской боли невозможно.
И на друзей из Харькова, Киева, Одессы, Винницы…

И конечно мы тут все нацики, бандеровцы, кушаем русскоговорящих младенцев, по гражданским не стреляют, всё постановка, мы рисуем фейки и вообще это война с Америкой.
У меня пока всё.

А как проходит ваше лето, все те, кто даже боится спросить, как мы тут?