Не могу забыть вереницу эвакуационных автобусов, выезжающих за черту города, темноту, мелькание указателей. Тишину, и в ней – голоса. Будто набегающая на берег волна, наждачный шорох, отчётливое присутствие чужих жизней, чьего-то интимного пространства, которое отныне не интимно. Нет укромного уголка, нет. Разве что вот это – рюкзак, зарядка, телефон, адреса. И ночь впереди, она, как бы там ни было, принадлежит тебе. Что дальше – неизвестно.

Беженцем быть неэстетично. Битком набитые сумки, вещи, – случайному человеку они могут показаться ненужным хламом. Но люди за них держатся. Цепко. Потому что из дома. Которого по сути больше нет.

Нет его пока и в самой Армении. Кому-то повезет с родственниками. Но не всем. Ближайшая перспектива – казённые стены, справки, сочувствие. Оно тоже не бесконечно.

Грести нужно самому. Даже если сил не осталось. Грести, быть бодрым и благодарным, менять одежду, поддерживать ненужный разговор. Желательно не оборачиваться. Не ждать окончания страшного сна. Не надеяться на чудо.

Вчера в беседе с близким другом из Еревана услышала – “Арцах это сердце. Мы потеряли сердце.”

Однажды (в мои четырнадцать) за столом нашего дома одновременно оказалось человек десять армян из Сирии, Ливана, из Алеппо, Бейрута и Дамаска. Десять, а может, и больше! Выросшие дети тех, выживших. Образованные, яркие, красивые, улыбчивые, сдержанные, с чувством собственного достоинства. Не забуду, как один из них вдруг запел. Такие голоса я слышала в Гегарте. Чистые, нездешние, уходящие ввысь. Будто молитва, причастие.

Помню лица и глаза сидящих за нашим столом. Глаза моего папы, грустные, но такие счастливые, светящиеся. Глаза молодых армян, объединенные этим узнаванием. Я помню тишину, которая воцарилась буквально на мгновение. Это была особенная тишина. Будто минута молчания. Ее никто не объявлял. Так молчат только близкие. И в этом молчании – все. И память, и боль, и смех, и надежда. И жизнь, которая продолжается в каждом из нас, и память, которой невозможно лишиться.

“Есть вещи, которые крепче могильных плит”, об этом нельзя забывать.