И вот я нахожу себя в этих двух ролях одновременно. Материнская хочет обнять, прилипнуть и не отпускать от себя ни на шаг, сочувствовать и жалеть, жалеть, жалеть…

Встречи с психологами у дочки будут позже, а пока есть я, которая с трудом пытается включить голову и что-то соображать… А голову необходимо включить, потому что жалеть – это совсем нельзя, нужно что-то совсем другое – поиск преодолений.

Сколько людей, столько и преодолений стресса. Были в этой ситуации герои, которые быстро сориентировались и защищались с оружием в руках, я рассказывала историю подружки моей дочери, Эден Eden Sabag – бывшей пограничницы, сильной, неординарной личности, которая не только спаслась, но и помогала другим не отчаяться. Ссылка на пост в 1-м комменте.

Была Рахель из Офаким, которая часами заговаривала зубы террористам, в результате спаслась вместе с мужем и помогла уничтожить пятерых нападавших.

И вот наша история, в которой пятеро друзей поехали на фестиваль транса. Дария и Эден вернулись целыми, Наама ранена и после больницы уже дома, Илькин погиб и Инбар была захвачена в плен.

Когда я училась травмотерапии, нам задали вопрос с подвохом: представьте, что перед вами пациент, он рассказывает ужасные вещи о том, что случилось с ним. От его рассказа у вас волосы встают дыбом. О чём вам это говорит? Мы начинаем гадать: о том, что он заново переживает травму, о том, что он страдает от симптомов травмы, о том, что ему необходимо поделиться, о том, что он доверяет терапевту и т.д. Как говорится, все ответы верны. Но самый главный ответ на этот вопрос: это означает, что перед вами живой человек. Потому что с неживыми психологи не работают. Если человек у психолога, значит он жив. А значит, психолог будет искать в рассказе клиента ТО, что помогло ему спастись.

И вот после полутора лет повторения этой светлой мысли украинским психологам, я должна воспользоваться ею по отношению к своей ситуации.

Дария. Как спаслась она. Что помогло ей выжить?

Начнём с того, что 8 октября у неё день рождения. И друзья подарили ей билет на этот фестиваль. Седьмого они встречали рассвет и на фоне утреннего неба увидели салют. Конечно, это в честь дня рождения – пронеслось в голове, потому что до этого она не видела как работает кипат барзель (железный купол). Срочный сбор вещей и отъезд. Короткая молитва “ШМА ИСРАЭЛЬ” перед дорогой за то, чтобы добраться сегодня до дома…

Конечно, же тысячи людей не могут выехать одновременно и застревают в пробке. До них ещё не доходит вся серьёзность положения, они веселые впятером с шутками-прибаутками почти не продвигаются вперед. Вдруг кто-то кричит:

– Бросайте машины и убегайте.

Слышна приближающаяся стрельба. Они бросаются в бегство. В руках только телефон.

Сланцы на ногах рвутся в первые мгновения бега. Дальше босиком обратно на территорию фестиваля, пули свистят над головой. И эта голова перестаёт думать, сомневаться, принимать решения и многое другое, что обычно делает голова. Инстинкт выживания, мгновенная интуиция и бег. Вот он, один из трёх способов выживания, бей-беги-замри. И беги, настолько же равноправный, как и бей. И вот Дария бежит, не чуя ног, босая по камням.

Опять чей-то голос:

– Прячьтесь под сцену.

Море народа забиваются туда. Дарья среди них. Очень тесно, есть раненные, но надо быть в полной тишине. Тут опять кто-то кричит:

– Они приближаются, бегите отсюда!

Да, слышны приближающиеся выстрелы и голоса на арабском. Сомнений нет! Опять забег, взятие барьера в виде забора и продолжение бега. Вокруг стрельба.

Когда я спрашиваю: как ты знала куда бежать? Ответ: я не знала, я бежала от пуль. Потом выяснилось, что бежала она в сторону Газы, возможно, это то, что спасло. Ведь террористы продвигались вглубь страны.

Вокруг падали раненные и убитые люди – “Я не видела их.”

Судя по всему, их было невозможно не видеть, но она не видела. Я не спорю. Туннельное зрение, сужение сознания, концентрация на единственной цели – спастись!..

Сердце увеличивается в объёме и заполняет всё тело (мне знакомо это ощущение по 2006-му, когда я бежала во время сирены, преодолевая расстояние нереальное в обычных условиях, чтобы успеть за эту пресловутую минуту от сирены до падения ракеты). Становится невозможно дышать, и невозможно больше бежать. А значит надо прятаться. Где?!

Вся местность очень открытая, одиночные эвкалипты с голыми стволами, пустыри, где нет ни былинки – это осталось позади. На пересечённой местности появляются балки с кустами и кривыми деревьями. Внимание привлекает дерево, ствол которого почти параллелен земле, крона превратила дерево в огромный заросший куст.

Вдруг Дарья видит растерявшегося дезориентированного молодого человека. Она зовёт его с собой. Они забираются под куст, под ствол. Вокруг стрельба и голоса арабов. Но куст прячет их от вражеских глаз.

Молитва: Шма Исраэль…

Начинает работать фантазия для большего покоя и поиска решения, когда нет сил ни нападать, ни бежать, остаётся замереть:

– Я маленький хамелеончик, я замираю и принимаю форму веточки и цвет этого куста. Это мой дом. Я сливаюсь с этой растительностью. Я неразличима со средой, я – сама среда.

Потом выясняется, что под этим кустом не только эти двое, но и ещё трое. Все пятеро спаслись. Это куст спаситель. Этот куст – праведник мира. Как те праведники, которые спасали евреев во время Холокоста. Кстати, среди тех праведников тоже есть дерево, которое в войну спасло одного еврея в Чехии. Он прятался в дупле огромного дерева. Ссылка во 2-м комменте.

Этот куст спрятал их, дал им тень в жаркий день, он стал их домом на семь длинных часов. Они смогли не только отдышаться и отдохнуть, они шутили и смеялись, ещё не зная, что происходит снаружи – что происходит с другими людьми, как бесчинствуют террористы и какая участь могла и всё ещё может постигнуть и их.

Они отправляют свою локацию в полицию много раз, но никто не приезжает их спасать. Никто. Эти долгие часы никто не реагирует на их сообщения. Потом мы узнаем, что там на другом конце провода, все были мертвы…

Начинает смеркаться, здесь нельзя оставаться на ночь. Приходит сообщение, что к ним едет армейский джип. Очень страшно выйти. Известное явление – испугавшись и спрятавшись, очень трудно покинуть защищённое пространство. Но в какой-то момент это надо сделать.

Спасатели знают об этом и в громкоговоритель сообщают:

– Армия Израиля, выходите – на чистом иврите.

Уже в машине им говорят: опустите голову, не смотрите в окно.

Но невозможно не подглядеть, что же там, где они веселились всю ночь?! – а там всё усеяно трупами на той самой танцевальной площадке, рядом с этой самой сценой, где они прятались 7 часов назад; сгоревшие машины в той самой пробке, в которой они застряли и вокруг бесчисленные трупы. Как соединить эти две реальности?!

Они приезжают в Офаким, где их поят и кормят. Отсюда я получаю первый звонок за день, слышу родной голос…

В чем силы убегающего и замирающего? – В способности убежать и замереть. В мгновенной реакции на постоянно меняющуюся реальность, в интуиции, в силе молитвы, в способности разрядить ситуацию и смеяться в моменты передышек. Много сил. И ещё, всех спасшихся объединяет защитный механизм – уверенность, что со мной ничего не случится. Где-то с кем-то – да может случиться, но не со мной.

Это то, что даёт силы и надежду на хороший конец. У Дарии двойная защита – завтра у неё день рождения, ну не может же так всё закончится!

И наконец, вера в Б-га.

Подведи любая из этих способностей, ситуация могла закончиться намного-много хуже…

Мы вместе сидим за столом, едим, пьём чай и слушаем рассказ, каждую следующую минуту восторгаясь тем, как устроил Б-г наше тело, наш организм в целом, наши инстинкты, наше сознание/подсознание…

Только потом я иду вытаскивать колючки из её пяток.

Рисунок нарисован в результате ритрита организованного для спасшихся в этой трагедии.

שמע ישראל – Шма Исраэль – Слушай Израиль

Госп-ди, помоги вернуть пленных! И земля пухом, погибшим!