Так получилось, что я слушала ее рассказ на следующий день после трагедии, и вчера вновь.

Тогда она лежала в больнице и рассказывала, как все началось. И как разрушилось их общее счастье, она, любимый муж и новорожденная малышка. И еще мечта, Йогев мечтал о трех детках, о веселом смехе, о том, как они будут вместе.

И тут грянуло 7 октября.

То, что происходит что-то плохое Шай-Ли и Йогев поняли быстро и отправились в герметизированную комнату. Но что будет ужасно, это нормальный человек представить не мог. Террористы стояли рядом с их домом, и никакой другой цели, кроме, как ворваться и убить молодую еврейскую семью, у них не было.

Когда ребята поняли, что террористы справятся с окном в герметизированной комнате, когда увидели, как окно открывается, а там рука….

Йогев в последнюю минуту дал возможность Шай-Ли выпрыгнуть в окно другой комнаты, так как она стояла – босая, без мобильника, без ничего, с главным, что у них было – маленькой дочерью, которая родилась только месяц назад и была их общим счастьем.

Йогев в это время из последних сил держал окно, в которое ломились вооруженные террористы. Эти короткие минуты спасли его жену и дочь, и это то, что Шай-Ли увидела в последнее мгновенье.

Она выпрыгнула и побежала, террористы поняли, что кто-то убежал и стреляли ей вслед. Но они были слишком заняты тем, чтобы ворваться в дом. Шай-Ли пыталась пробраться к соседним домам, она стучала в двери, но никто ей не открывал, ведь все соседи были в герметизированных комнатах, и весь поселок был в страхе.

Так она оказалась одна на обстреливаемой улице родного киббуца с крошечной дочерью на руках, перебегая от дома к дому, чтобы ее не заметили, она пряталась за заборами, решетками дверей, в общем, была прекрасной мишенью. Но судьба оказалась милосердной к ней и ее девочке.

В одном из домов ей все же открыли, впустили, конечно же, дали место в герметизированной комнате. Тут было главное, сделать вид, что людей нет дома, и для этого нужно была стопроцентная тишина, эта семья в которой трое детей, рисковала своей жизнью, когда впустила Шай-Ли с ребенком, потому что девочка плакала. Но они не могли же поступить иначе.

Вам это ничего не напоминает из прошлого, други??…

Молока у Шай-Ли не было, вообще ничего не было для ребенка, выйти из герметизированной комнаты было не возможно. 27 часов! 27 часов без еды, без пеленок, был ребенок со своей мамой. Их освободили только через 27 часов.

Шай-Ли с малышкой были госпитализированы, ребенку потребовалось медицинское вмешательство, но здоровье девочки восстановили, и они уже выписались.

В тот день, Шай-Ли искала Йогева повсюду, тлелась какая-то надежда, что вдруг он спасся. Она не плакала, по всему было видно, что шок не прошел.

Вчера она вновь рассказывала о себе. О том, что нашли Йогева застреленным. Что нет у нее больше мужа. И нет мечты…

– Он был моим лучшим другом, – рыдая, рассказывала Шай-Ли, – я пережила в юности тяжелую психологическую травму и только он смог вернуть мне радость жизни.

Вот и все, пожалуй, в этой короткой истории. Которая у меня в сердце с тех пор, как я узнала ее.

Светлая Память Йогеву Винеру. Шай-Ли мужества и сил вырастить дочь, главную память о муже…