И вот я опять решила написать. Рассказать о том, как это развивается на протяжении времени…

Да, сейчас, когда картина становится всё более ясной о том, что же произошло в тот день, можно только удивляться, радоваться и ужасаться от того, НАСКОЛЬКО мы НИЧЕГО не знали! И это относится и к дочке, и к нам-родителям. Ей удалось убежать, спрятаться, высидеть 7 часов под кустом-спасителем, практически, не видеть ужасающих картин. Мы же находились в спасительном неведении, в той ситуации, когда лучше не знать, чем знать. Никакая фантазия, которая обычно более беспощадна, чем реальность, не могла ворваться в тот наивный мир розовых единорогов, в котором мы жили ДО. Ну невозможно было представить Такого! Поэтому в этот день мы “просто волновались”.

И вот картина начинает проясняться: из пятерых уехавших на фестиваль, двое вернулись целыми, одна ранена 4-мя пулями с большой потерей крови – была спасена, один погиб в 12 часов того же дня, и одна захвачена в плен и там убита. И до тебя сначала не доходят эти пропорции. Во-первых, потому, что подробности приходят не сразу, во-вторых, потому что кроме этих пяти историй начинают приходить ещё и многие другие – знакомые, родственники друзей, знакомых и коллег – круги расширяются до размеров страны. Картина становится объёмной, и ты начинаешь переживать не только то, что случилось с тобой, и душа сопротивляется это признать. Хочется спрятаться и перестать слышать это всё. На какое-то время отключаешься от новостей… И как будто успокаиваешься.

Именно “как будто”. Потому что если отключиться от новостей совсем, то приходят другие ощущения – непричастности к реальности, к людям, к стране и жуткого одиночества. Невыносимо! Поэтому ты вновь включаешься вовсёэто… И одиночество отходит. И вот опять столкновение с невозможностью вместить всё произошедшее, потому что теперь уже фантазия работает хорошо, ты чётко представляешь, ЧТО могло бы быть и с тобой, и от этого становится невыносимо страшно. Единственный способ спасения – остановить поток инфы.

Этот замкнутый круг случается постоянно и делает в настроении ярко выраженный синус.

Плакала ли я? Да. Первый раз, когда стало известно о гибели в плену пятой подружки, через 2 с лишним месяца после седьмого октября. Я очень ждала её. Для меня её возвращение – это восстановление хоть какой-то справедливости и баланса в этом мире. Её имя было в последней распавшейся сделке, но говорят, что она погибла намного раньше, возможно в самом начале. И тогда где же справедливость и баланс?! Огромная боль – что пережила эта девочка перед смертью?! Мы теперь уже знаем что делали звери! И конечно, отождествление с её родителями! Как теперь жить?! Как они смогут восстановиться?!

А что с самими выжившими-пострадавшими? Многие спасшиеся не рассказывают подробно, что произошло и как они спаслись. Почему? Причин несколько. Часть связана с их состоянием, со страхом “возвращаться” туда – известный механизм избегания, кто хочет снова и снова переживать свою травму?! Проблема в том, что флешбэки догоняют их в самые неподходящие моменты, иногда без видимых причин, иногда как реакция на триггеры. А триггером может быть всё, что угодно… Ещё причина – страх не справиться с эмоциями и расклеиться. А ещё одна причина – они очень проверяют, может ли слушающий выдержать рассказ. Они берегут нас от своей истории. Нас – родителей. И много слышу от них, что психологи тоже не выдерживают. Одна девочка рассказала, что не пойдёт больше к психологу, потому что в конце сессии ей пришлось успокаивать специалиста…

Сейчас очень много помощи пострадавшим: в разных городах организованы психотерапевтические пространства, где можно получить и групповую, и индивидуальную терапию, их кормят, образуют внимающий круг. Также организовывают ритриты за рубежом.

А сейчас новое: организуют обучение – Помощь равный равному. Будут обучать тех из них, кто готов оказывать подобную помощь, подробностям про травму и способам оказания помощи своим. Это позволит рассказчику отключить механизм защиты слушающего от подробностей своего рассказа. Потому, что он (слушающий) тоже был там.

На удивление организованно всё очень правильно. И я оптимистична. Они молодые, они выдюжат! Невозможно работать с травмой и не быть оптимистом. Ведь иначе, всё зря! Я верю, что при такой верной интервенции многие получившие острое стрессовое расстройство смогут избежать ПТСР. Это главное, ведь от него избавляться намного труднее.