Ездила тут по делам по немецкой железной дороге. На главном вокзале Берлине уже нет целого этажа, отданного для беженцев – оно и понятно, в городе давно закончились не только свободные квартиры, но даже места в лагерях. Однако на платформе толпы народа, украинцы, точнее, украинки, которые пытаются понять, на тот ли поезд они садятся, и убедившись, что в тот, загружаются в вагоны с сумками, чемоданами и колясками.
При этом билеты, которое им бесплатно предоставляют немецкие власти, без мест, то есть они могут сесть, только если вагон не полный, но в понедельник утром такого не бывает. В моем вагоне большинство украинцев ехали в тамбуре, но одна мама с десятимесячным малышом в коляске нашла местечко возле багажных полок – нет, не сиденье, просто там проход чуть шире. Малыш капризничал, поэтому она дала ему бутылочку со смесью, он выпил ее и заснул. Мама отошла в соседний вагон, где была ее подруга с чемоданами взять что-то для ребенка, возле коляски оставила маленькую дочку, лет четырех-пяти.
Как только она ушла, малыш начал кашлять, потом захлебываться, а потом срыгивать фонтаном – у кого есть дети, знают, о чем я. Мои воспоминания обо всех этих младенческих радостях еще свежи, и я успела вытащить его из коляски до того, как все полилось. На девочке при этом не было лица, она только тихо повторяла «Мама, мама», благо, что мама и правда уже шла обратно. Мы вытерли ребенка и все вокруг салфетками, мама переодела малыша, он подуспокоился и мы разговорились.
Муж в теробороне, они из Харькова, в дороге уже девятый день. Вчера ночевали в пересыльном лагере (господи, в пересыльном лагере) в Тегеле, закрытом недавно аэропорте, и у ребенка поднялась температура. Мама думает, что он что-то подхватил в лагере, не стала ее переубеждать. Рассказала только про ротавирусы, они в Германии злобные, и нет шанса, что младенец не заразится. Возможно, он уже заразился, и тогда ближайшие несколько дней мама будет проходить квест «Найди без немецкого языка и документов врача, а он скажет больше пить и отправит домой». Я писала об этом недавно [1], но вряд ли мама из Харькова читает мой фб, а значит, ей будет казаться, что все очень плохо и никому они тут не нужны.
Они едут в деревню под Ганновер, это еще одна пересадка и получение билета, там уже как-то обустроились их знакомые. Едут вместе с подругой, которая не слишком уверенно, но говорит по-английски. То есть у них, по сравнению со многими другими беженцами, все относительно неплохо, подумаешь, девять дней дороги, ротавирус, постоянный страх, что мужа убьют, разбомбленный дом в Харькове и полное отсутствие перспектив.
Сто дней идет это безумная война, сто дней убивают, насилуют, лишают будущего сотни тысяч и миллионы людей, а еще сотни миллионов навсегда уродуют свою психику, притворяясь, что все правильно и надо продолжать жить как жили. Можно сказать: «Будьте прокляты те, кто начал это», но слова и ненависть ничего не изменят. Есть ситуации, из которых все выходы плохие, жизнь – это не голливудский блокбастер, где добро обязательно побеждает зло. Так что надо хотя бы постараться остаться человеком, хотя эта миссия может быть куда сложнее спасения Земли от инопланетян – и главное, в конце не будет никакой награды, только само это действие.