24 марта
Сегодня месяц.
Ровно месяц назад я проснулась от воя сирены. Помню смесь ощущений: липкий ужас холодком по спине, надежда на то, что сейчас открою новости и там всё-всё хорошо, просто кто-то глупо пошутил или ошибся, и, конечно, чёртово дежавю.
Кстати, оказалось, что восемь лет = ничего для памяти, я услышала эхо выстрелов ГРАД почти сразу. А вслед за ними: звон стёкол, ударная волна по кирпичным стенам, по столу, по тебе.
Реальный Львов, из брусчатки и узких улиц, молчал. Он затих сразу после воздушной тревоги, но война, как выяснилось, жила всё это время внутри меня, невидимой трещиной на сердце и тихо-тихо ждала своего триггера.
Следующие четыре дня помню плохо.
Помню, что писала всем друзьям в горячие точки каждый час: как ты? ты где? порядок?
Никто из них не был в порядке. Северодонецк. Мариуполь. Харьков. Киев. Когда-то это были точки на карте, куда хотелось приехать и обнять, теперь вместо — дыры. Дыры в сердце, гуляет холодный сквозняк, а на месте городов выжженная фосфорными бомбами пустыня.
Четыре дня я ела что-то на автомате, не чувствуя голода и вкуса, засыпала под утро, полностью одетой. Воздушная тревога звучала во Львове несколько раз за ночь, я боялась, что у меня не будет этих десяти минут на то, чтобы натянуть джинсы и нырнуть в свитер. Я боялась, что в любой момент услышу свист падающей ракеты на самом деле.
Я боялась оставаться на своём десятом этаже с выключенным лифтом и нулевыми шансами спуститься в убежище. Боялась подходить к своим прекрасным панорамным окнам с видом на город, о которых мечтала всю жизнь.
Чувствовать себя в полной не безопасности в своём же доме очень страшно и очень разрушает.
На пятый день мы уехали. Об этом я расскажу вам отдельную историю, полную любви, благодарности и света. О том, как одна небольшая @fundacjasma сплотилась в семью, размером с Украину и совершила невозможное, вытащив «своих» из ада.
Пост, который я пишу сейчас, не о любви, он о страхе. Об ужасе войны, с которым каждый из нас будет жить дальше.
Который не забыть.
23 апреля
Слова застряли в горле утром 24-го. Не могу пока вернуть себе способность писать. Не тороплю себя, если честно, знаю, что творческий ресурс восстанавливается последним.
Но совсем не писать тоже не могу.
Заметила вот что: без пространства для рефлексии и фантазий (оба компонента критически важны) кажется, что жизнь остановилась. Видимо, маленький интроверт внутри меня убеждён, что если внутренней жизни нет, то её нет и вовсе 🙃
[а внешняя — так, ерунда, декорации]
Утрирую, конеш-шно, но, кажется, пора открывать лавочку прилюдной саморефлексии и нотации переселенских будней ✊🏻
И пусть это поможет. И пусть будет жизнь.
17 мая
Наблюдаю за дискуссией в сети о легальности «прежней жизни» в военное время.
Первая волна: давайте все помогать армии! От нас зависит наша победа! Давайте разгрузим шкафы, поделимся вещами с переселенцами! Поспим, когда победим!
И это было очень естественно. Невозможно спать и есть, когда убивают детей и разрушают города. Страшно быть бесполезным, это сьедает, помогать = спасать не только чужие жизни, но и свою. Не дать себе разрушиться изнутри.
Вторая волна: выключаем новости, отстраиваем рутину, занимаемся спортом, смещаем фокус на себя. Война непонятно, когда закончится, а мы у себя одни.
И это естественно тоже. Энтузиазм и желание свернуть две горы за час иссякают, как и заканчиваются ресурсы — моральные и финансовые. В этой точке вспоминаешь, что маску нужно надевать в первую очередь на себя, иначе совсем скоро помогать будет уже некому.
Третья волна: «не вместо, а вместе!»
Занимаемся спортом, обучением, перезапуском жизни, а потом помогаем армии! Если мы все не включимся, мы не победим!
А вот здесь я не согласна. Поясню.
Многие сейчас, как и я, бросили свои дома и уехали в другую страну. Я оказалась в ситуации, когда:
– негде жить и нет возможности вернуться;
– стоит быстро разобраться, как легализоваться в новой стране;
– нужно срочно учить язык (а в Польше нужно знать два — польский и английский);
– вынужден искать новую работу (без знания языка, привет);
– нужно заново перепридумать и подстроиться под новый быт (в случае человека с инвалидностью это вопрос не одного месяца);
При этом часто ты оказываешься в незнакомых водах без возможности получить проверенную информацию и абсолютно не понимая, что дальше делать.
И в такой ситуации, вот правда, у меня не остаётся сил помогать. Их не хватает даже на то, что бы решить все свои вопросы. А дополнительное давление в виде «без твоей помощи войну не победить» размазывает ещё больше и без того нестабильное состояние психики.
