8 марта
Я НЕ ХОЧУ ЗАПОМИНАТЬ, НО ЗАПОМНЮ
Завтра 2 недели, как идёт война. Две самые тяжелые недели в моей жизни. Утром 24 февраля я проснулась от звонка подруги. За 40 минут мы собрали вещи и уехали – в более безопасное место, место, которое никогда не будет домом. Мы ехали 24 часа без сна, но несмотря на усталость, еще несколько дней после я не могла не спать и не есть.
Самое страшное, что я могла представить, произошло. Хуже только конец света, но для нас он уже наступил. Привычного мира больше нет. Остались только некие его артефакты – можно иногда позволить себе роскошь выпить капучино на банановом молоке, мирно прогуляться или почитать книгу. Можно минут 5 побыть наедине с собой. Спасибо, что у всех нас есть возможность работать. Но все это сопровождается воспоминаниями и глубокой болью от понимания, как хорошо было раньше, и сожалением, что так больше никогда не будет или будет совсем не скоро.
Я бы отдала все, что у меня есть за мирное небо над Украиной, за то, чтобы дети больше не погибали под обстрелами, за то, чтобы нам было куда вернуться. Как счастливы мы были. И как мало ценили такие важные вещи, как дом, мир и спокойная жизнь.
12 марта
17-й день войны
Я решила вести дневник. Мыслей и эмоций слишком много, чтобы справиться с ними иначе.
Уже 17 дней мы живём в новой реальности. Я начинаю привыкать к этому бесконечному дню сурка. Каждое утро и несколько вечеров в неделю я работаю – читаю, проверяю и пишу новости. Это самое полезное, что я смогу сделать с моим опытом. Работа помогает не сойти с ума.
Ещё час-два в день занимает рутина – стирка, уборка, изредка готовка. Очень спасают в эти дни простые вещи – общение с друзьями, игра с животными (благо, здесь их много), чтение, прогулки по лесу и редкие вылазки в ближайший город за продуктами и другим необходимым.
Например, вчера мы полдня искали матрас, чтобы не спать на полу. Объездили весь город и нашли тоненький (8 см) за 200+ баксов. Просто слишком много людей сейчас вынуждены спать на полу, уехав из дома. Матрасов в городе нет.
Только официально внутренне перемещенных лиц в Украине более 2 миллионов, ещё 2.5 миллиона уехали за рубеж и стали беженцами. Итого 5 млн человек, 8-я часть населения Украины, потеряла дом. Некоторые – во второй раз. Простим ли мы это? Забудем?!
…Пару раз мы даже на часик делали вид, что наша жизнь не изменилась навсегда – заходили в открытые кафе, заказывали кофе и поесть.
Но забыться надолго не удается.
Вчера, когда я увидела кадры после бомбежек в моем Днепре, несколько часов не могла успокоиться. Засыпала, понимая, что утром они ударят снова. Так и было. Спасибо ПВО, что сегодня ракеты сбили. Но что будет завтра? Как долго будет безопасно там, где мы сейчас? Могу ли я планировать что-то дольше, чем на сутки? Или скоро снова придется бежать? 17 дней воплощения самого страшного кошмара.
Говорила с сестрой. Она рассказала, что наш отец, живущий в россии, поддерживает политику путина. А бомбежки и обстрелы мирного населения считает “фейком”. Наверное, если ему покажут окровавленные трупы его дочерей, тоже скажет: это муляж. Впрочем, у нас отца никогда и не было. Ничего нового. Просто война в очередной раз показала, кто есть кто.
13 марта
18 день войны
Сегодня я мечтала выспаться. Впервые с начала войны. Поменялась сменами с коллегой, чтобы не вставать в 7, но…
Засыпали мы в 2 ночи, читая новости о ракетном ударе Ирана по Ираку, понимая, что возможно, началась третья мировая. А в 7 20 меня разбудила мама, ведь менее чем в сотни километров от нас ракета убила 35 человек и ранила 134. Путин дал четкий сигнал – дома, в Украине, вам нигде не безопасно. И безопасно ли в соседних странах? Ракета всего 25 км не долетела до польской границы.
Знаете, во время войны у меня появились новые привычки:
– держать все вещи в одном углу комнаты, чтобы не потерять их, когда будешь быстро собираться
– по несколько дней подряд спать, не снимая линзы, потому что с утра можно не успеть их надеть
– всегда носить с собой сумку с карточками и документами
А ещё я поняла, что из всех навыков, полученных за жизнь, оказались действительно важны только два: водить машину и знать языки.
Возможно, что-то из этого однажды спасет меня.
14 марта
19 день войны
Какая странная штука жизнь. Ещё пару месяцев назад мы планировали переезд в Польшу, искали курсы польского. А сейчас я могу выехать хоть в Польшу, хоть в Германию, хоть в Канаду, но больше всего хочу домой – в Днепр.
Я бы больше никогда не жаловалась ни на шумных соседей, ни на неправильно припаркованные машины во дворе, ни на погоду, ни на власть… Я поняла, что мы были абсолютно счастливы в самом лучшем городе в самой лучшей стране.
Эмоциональные качели – один из симптомов людей, что переживают войну. Вчера казалось, что выхода нет, а сегодня я снова верю в нашу Победу. Знаю, что это будет самый главный праздник, самый искренний и настоящий. Я закрываю глаза и представляю уикенд на Чёрном море, праздничный парад на День независимости, как просто гуляю по набережной в Днепре.
Единственная страна, по которой я хочу путешествовать теперь, это мирная Украина. И знаю, что после войны она обязательно станет новым центром притяжения для туристов со всего мира. Только бы это после настало скорее…
15 марта
20 день войны
Спасибо Богу за ещё одно спокойное утро, – с такими мыслями я проснулась. Чуть позже оказалось: знала не все.
В этот раз две ракеты прилетели по аэропорту Днепра – в километре от дома, где я выросла, где ходила в школу, где жили бабушка с дедушкой, где живет мама. Мама выехала несколько недель назад, но в доме все ее вещи и вся ее жизнь… К счастью, дом устоял. Те 20 минут, в которые мы искали хоть какую-то информацию об этом, показались самыми длинными в жизни.
Пока что мне грех жаловаться. Бог бережет меня и близких. В то же время мои друзья, которые бежали из горящих в огне войны Киева и Харькова, не понимают, уцелели ли их дома. Мариуполь разрушен почти до основания. Знакомые оттуда потеряли все.
Разрушать не строить. Страшна не только сама война, но и мысли о том, сколько времени уйдет на то, чтобы отстроить жизнь по кусочкам. Но разве нам дали выбор? Мы родились на стыке веков, и только в этом мы виноваты.
15 марта
20-й день війни: ч. 2 – дисонанс
Сьогодні вперше за ці 20 днів я наважилася прогулятися наодинці та без гугл-мапи. Я йшла просто вперед, дивилася на село, на курей та собак, дуже рідко зустрічала людей та поодинокі машини.
На вулиці була справжня весна, що рідко за останні роки трапляється в середині березня. Однак весна прийшла – сонечко, +11 та дятел у лісі. Я мала б радіти, моє серце хотіло наповнитися щастям від того, що природа навколо пробуджується, оживає. Однак я бачила порожні будинки, пусті вулиці, дитячі гойдалки, які чекають на своїх малюків. Все це нагадувало, що в країні не тільки весна, а й війна.
Я нарешті дійшла до красивої церкви. Поруч з нею побачила хрест, вкритий квітами. Щось сильне та символічне було у тій картині. Квітчастий хрест у центрі порожнього села. Лічені тижні залишалися до Великодня. Воскрес Христос, і мала воскреснути Україна.
16 марта
21 день войны
21 день нужен, чтобы сформировать привычку в мирной жизни.
21 день понадобился, чтобы мозг адаптировался к новой, военной, реальности.
Я не стала черствой, но перестала плакать после каждой новости об обстрелах и ракетах. Конечно, я не привыкла. Но увы, боль стала частью нынешней реальности. Я этого не хотела и даже боялась… Но организм признал: мы не спим, это не ночной кошмар. Это происходит. Но это пройдет, и мы снова привыкнем к другой, мирной и спокойной жизни.
Сегодня после бессонной ночи пришлось записаться к стоматологу. А в клинике было уютно, угощали вкусным кофе и лечил меня внимательный врач. Я кайфанула от похода к стоматологу! Потому что это было так мирно, так буднично. Простая контролируемая проблема, которую можно решить за деньги. Контролируемая задача. Раньше необходимость тратить время и деньги на походы к врачам меня раздражали, но сейчас я просто радуюсь возможности переключиться и возможности позаботиться о себе. Радуюсь, что эта возможность у меня есть. И я даже начала планировать дольше, чем на день вперёд.
18 марта
23 день войны
Мой организм восстал против войны. Вначале – воспаление зубных каналов, после которого мне назначили курс антибиотиков. Почти одновременно – вирус, по симптомам похоже на омикрон в лёгкой форме. Болеть вообще паршиво, а сейчас это хуже втройне. Ведь я не дома, я работаю 7 дней в неделю без выходных и я живу с кучей людей, которых могу заразить, и я понимаю, что болеть сейчас – непозволительная роскошь.
Но есть что-то удивительное в том, насколько похоже каждый из нас переживает войну. Я чувствую себя сейчас не просто украинкой, а частью большого организма Украины. Болеют многие… Потому что ресурс истощен. Потому что потратили много резервных запасов из-за ночей без сна, дней без еды, постоянных переживаний и слез.
Сегодня всей страной мы опять проснулись от взрывов. Первые ракеты с начала войны полетели на Львов. Иногда мне кажется, что мы все живём в повторяющемся кошмаре про день сурка, и словно герой того фильма не знаем, как из него выбраться.
19 марта
24 день войны
Эмоции окончательно закончились. Наступила стадия апатии, отупения. Работая на новостной ленте, я вижу: так сейчас со всеми. Просмотры новостей о войне падают – мы не только от них устали, мы просто знаем, что их чтение никак не поможет.
Прошло больше трёх недель войны, и иллюзии, что возвращение домой скоро, больше нет. Просто молишься, чтобы было куда возвращаться. И потихоньку начинаешь строить жизнь там, где ты есть – шаг за шагом. Я записалась на маникюр, к парикмахеру и на английский, лечу зубы и планирую на этих “выходных” попробовать мороженое со вкусом сыра Филадельфия.
Нужно выключать синдром отложенной жизни и продолжать жить. Не так как раньше, но как получается. Жить в новых условиях, возможно сменив работу или род деятельности, сменив привычки, а для кого -то, сменив язык общения. Мы сильные, у нас получится.
20 марта
25 день войны
Пью глинтвейн (у нас разрешили продавать алкоголь) и смотрю фильм. В ногах лежит кошка. Муж подарил цветы.
Почти обычное воскресенье, если забыть, что ты в 1000 км от дома, где осталась любимая чашка, любимая игрушка Эли (свинья, которую она каждый день приносила под дверь к нашему возвращению) и ее большая мягкая лежанка, большой телевизор, который я выплачивала несколько месяцев в прошлом году, попкорница, которую подарила мужу на день святого Валентина, и мы успели ей воспользоваться всего раз, робот-пылесос, которому мы дали имя Сема. А за углом – кафе, где мы ещё три месяца назад праздновали мой день рождения, через пару кварталов – парк, в котором я читала книги всю прошлую осень.
Вся жизнь, которая два года выстраивалась с такой любовью, была разрушена в один день.
Господи, когда уже не будет так больно?
22 марта
27 день войны
Сегодня очень красивые звезды. И пусть часть из них при ближнем рассмотрении оказалась самолётами, патрулирующими наше небо, все равно красиво.
Я стою на балконе и смотрю наверх. А тем временем в моей родной области с неба ракеты падают на мирные города. Сегодня бомбили Павлоград – город, где я впервые пошла в школу, где впервые влюбилась, впервые пошла на танцы. Город, где живёт моя сестра и племянники. За пару часов до мы переписывались и она сказала: у нас все спокойно и мирно, весна, люди гуляют в парке. И мое сердце сжалось, будто в предчувствии чего-то.
Я вспомнила Павлоград. Небо красивое, но опасное. Раньше я любила на него смотреть, а теперь небо несёт боль. Но я заставляю себя посмотреть на звёзды снова. Ведь им это и нужно… Чтобы мы опустили взгляд. Они хотят сделать нас рабами, которые больше никогда не посмотрят на звёзды, которые больше не будут мечтать и не будут верить. Но знаете что? У них не получится.
23 марта
28 день войны
У меня сегодня простой деревенский день – поработала, нажарила котлет, прогулялась 6 км туда-сюда до ближайшего магазина, налила вина и присела почитать на закате. Если бы не война, если бы это все была моя, а не чужая жизнь, можно было бы сказать, что она удалась.
Но в целом, морально становится легче. Понемногу возвращаются любимые занятия и привычки. Стараюсь воспринимать все происходящее не только как горе, но и как возможность. Она, как известно, таится в любом кризисе.
Возможность узнать больше о людях: раз и навсегда разобраться, с кем тебе не по пути.
Возможность посмотреть на себя в максимально стрессовой ситуации, в максимальном выходе из зоны комфорта и узнать о себе больше.
Возможность получить новые, более востребованные в новой реальности, навыки – языки, профессиональные компетенции, военные и медицинские знания, практику вождения (теперь можно даже водить небольшой грузовик), умение глубоко анализировать информацию даже во время ее тотального дефицита и обилия фейков.
Возможность продолжать жить – не так, как планировал, но приняв, что как раньше уже не будет.
28 марта
33 день войны
Кажется, мои ресурсы окончательно закончились – физические и моральные. Организм отказывается жить в чужом климате и чужой реальности, засыпать под сирену и просыпаться от звука самолётов, которые летают над домом, размышлять с друзьями о том, что сделает с миром ядерная война.
Организм отказывается просыпаться каждый день и читать новости о новых ракетах, погибших и раненых. Организм отказывается даже рассматривать идею про затяжную войну, подвергать сомнению позитивные видео от Арестовича, всерьез рассматривать страны Европы на предмет эмиграции.
Когда мы болели короной, говорили, что это болезнь тех, кто не реализовал себя в жизни. Какая чушь! Что значит самореализация? Ничего по сравнению с простым счастьем бытия, спокойствия, любви. Жизнь – это просто выспаться, просто иметь возможность обнять любимых, просто жить.
Мы будем очень мудрыми людьми слегка за 30, если выживем.
29 марта
34 день войны
Да здравствуют эмоциональные качели.
Сегодня я удивительно спокойна – не истерю из-за утренних прилетов ракет, не разгоняю зраду из-за переговоров, ни с кем не ругаюсь.
Занимаюсь английским, пью вино, смотрю сериал. Купила солнцезащитные очки, так как помню, что скоро лето. Листаю сайты приютов, так как после войны мы хотим наконец завести собаку.
Вообще помогает мысль о том, что есть жизнь после войны. После войны я хочу поехать в Одессу. Хочу в Херсон. Хочу в Киев, Харьков, Чернигов и конечно же, в Чернобаевку. И обязательно в Польшу снова – обнять всех поляков крепко-крепко и сказать “спасибо”.
Хочу лежать на траве на набережной в Днепре, смотреть на небо и слушать город. Хочу сделать фотосессию в лучших локациях города. Хочу поехать в Сакуру и гулять там весь день. Хочу жарить шашлыки на даче, хочу рулить по ночам, хочу наконец пойти на ночной сеанс в кино, хочу пирожное из любимой кофейни и пойти на футбол на Днепр-арену, хочу выспаться, хочу снова в свой любимый зал и к своим любимым мастерам, хочу позвать в гости всех друзей…хочу-хочу-хочу.
Хочу построить дом. Хочу родить ребенка. Хочу написать книгу. Хочу наконец стать полиглотом. Хочу больше никогда и ничего не откладывать на потом. Хочу снова смеяться.
30 марта
35 день войны
35 дней назад вот так мы уезжали из родного города. Эля почти всю дорогу лежала у меня на руках, положив лапку Саше на руку.
Каждый из 35 дней я хотела вернуться. Во мне будто живёт 2 человека. Рассудочный говорит, что надо оставаться в более безопасном месте. Эмоциональный – просто хочет домой.
Сегодня я опять засобиралась и даже дату назначила. И как во все такие предыдущие дни, по городу снова ударила вражеская ракета.
Я не плачу, но слезы текут по щекам. Мне кажется, что мы уже никогда не вернёмся домой. Я даже не знала, что так люблю дом, пока не уехала. Мое сердце осталось в Днепре.
1 апреля
37 день войны
Сейчас модно публиковать свое фото до и после начала войны и показывать, насколько хуже ты стал выглядеть. Но я норм. Незнакомые люди по-прежнему дают мне до 25 при паспортных 33, новых морщин не появилось. И мне не стыдно.
Мне не стыдно, что я выехала из города в первый же день войны. Не стыдно, что провела в бомбоубежищах не так много времени. Не стыдно, что у меня есть интернет, мобильная связь и электричество, еда, возможность гулять по мирному городу, иногда зайти пообедать в кафе. Не стыдно, что я ходила на маникюр и в парикмахерскую. А один раз мы даже сходили в кино.
В конце концов, именно за это и борются наши воины – за то, чтобы мы могли спокойно мирно жить, за то, чтобы работала экономика, за то, чтобы жизнь продолжалась. Можно, конечно, поставить жизнь на паузу и каждый день думать о том, когда закончится война (это верный способ сойти с ума), а можно попробовать жить в новых условиях.
Война все равно закончится. Но жизнь продолжается сейчас. Живите ее. И не стыдитесь этого. Жить нормально. Улыбаться нормально. Не думать только о войне нормально. Сохраните свой разум. Он ещё понадобится.
3 апреля
39 день войны
Просто наступила зима в начале апреля. И вместе с ней я провалилась в глубокую эмоциональную яму.
Нас предупреждали об эмоциональных качелях. Но я не думала, что буду кататься на них так часто. Желание вернуться домой стало почти нестерпимым.
А тем временем Львов возвращается к нормальной жизни. В кафе снова делают коктейли и суши, работают магазины, кино, заполнены центральные парковки. Почти нет сирен. Жить бы, да радоваться, что в безопасности, ждать победы. Но каждый день, открывая глаза, я вижу чужой дом, чужой город и в ту же секунду вспоминаю все.
Вряд ли я приеду сюда снова, хотя это чудесный город с прекрасными людьми. Я ни разу не увидела даже косого взгляда в свою сторону – безупречная вежливость, участие, аккуратность в высказываниях, хорошие границы. Но каждый раз во Львове я буду думать об этих днях, полных страха, отчаяния и тоски по дому.
Однако все мои эмоции – не повод не быть благодарной. Очень часто я вижу среди близких и далёких, что они забывают: когда вам помогают спрятаться от войны, никто не должен обеспечивать ваши комфорт, досуг и трёхразовое питание с обилием деликатесов. Конечная цель побега от войны – выжить, а не съездить в отпуск. Каждый день говорите “спасибо” нашим воинам, волонтёрам, всем, кто помогает вам лично, и Богу за новый прожитый день. Так победим!
4 апреля
40 день войны
Сегодня хороший день – 2 года, как Элька-карамелька стала членом нашей семьи. И день, когда я окончательно решила вернуться домой.
Число 40 – библейское, мистическое. Для меня 40 дней это та точка, когда я поняла: больше не могу жить между мирами. Мне нужна опора, чтобы жить дальше, чтобы планировать дальше, чтобы разобраться в своих чувствах и решениях. И эта опора – дом.
Когда все дороги ведут в никуда,
Настала пора возвращаться домой. (с)
Для меня вернуться – это прыжок веры. Веры в армию, победу, весну и жизнь. Я знаю, что мы обязательно победим. Я знаю, что мир изменился безвозвратно, но я смогу найти себя в новом. Я знаю, что сердце не врёт.
5 апреля
41 день войны
Мы дома!
После 24-часовой дороги на Львов в первый день войны 13 часов обратно были лайт версией. Раньше казалось, что до Львова от Днепра так далеко, и нужно ехать два дня, ночуя по пути. Оказалось, вполне реально выехать утром и вечером быть на месте назначения. Война сделала нас менее требовательными и более выносливыми. Не только нас, даже Элю. Кошка в этот раз все так же громко мяукала полпути, зато на первой же остановке уже кушала из миски на заднем сидении.
Днепр встретил пустыми улицами. Стало немного жутко. Я никогда не видела его таким. Муж переживал, что во дворе в центре будет негде запарковать авто, так как наше место заняли за столько времени. Но парковка оказалась почти пустой. Как, впрочем, и наш дом – одиноко горело три окна.
Едва начав разбирать вещи, я поняла, что если за последние 1.5 месяца мне в целом хватало одного чемодана, 80 процентов содержимого моих полок мне не понадобится. Все вещи, которые мне не слишком нравятся, которые я давно не ношу, которые не по размеру и так далее, я собрала в два больших черных пакета. Сразу освободилось две полки шкафа. Завтра то же самое проделаем с одеждой мужа, а после пакеты отправятся в центр помощи беженцам. Так и личное пространство освободится, и людям польза.
Потом я пережила боевое крещение днепровской сиреной. Что сказать? Ничем не отличается от львовской. Впервые я очень рада тому, что у нас в квартире есть комната без окон.
По итогу – не жалею, что приехали. И надеюсь, больше бежать из дома не придется. Пусть лучше русские орки бегут с нашей земли. Кстати, ЗСУ уже приблизились к Херсону. Мы побеждаем, и мы победим. Не бойтесь в это верить!
6 апреля
42 день войны: мой Днепр
Господи, как хорошо дома! Я выспалась, приготовила завтрак, выпила кофе, поработала и вышла на залитую солнцем улицу. Здесь настоящая весна, хотя мы уезжали из заснеженного Львова.
Днём город казался почти таким же шумным и людным, как я его помню. И только мешки с песком и противотанковые ежи напоминают о том, что идёт война. Ну и конечно, сирены.
Первая застала меня дома. Вторая – в офисе. Коллеги продолжали сидеть на своих местах возле панорамных окон. А я полчаса пила чай у лифта.
После работы мы сходили в гости к свекрови и бабушке, обняли их, собака мирно сопела на моей ноге. И снова ничего не напоминало о войне. Ассортимент продуктов в супермаркете оказался даже лучше, чем в близком к Польше Львове.
Но уже в шесть вечера город почти опустел. Я заметила заколоченные досками витрины кафе, магазинов и аптек. Ничего так не вдохновляет, как огромные надписи на этих досках: МИ ПРАЦЮЄМО! Пусть не круглосуточно или до 22, как было раньше, а только до пяти, пусть открыто не все, пусть сейчас не видно красивые витрины… Но город живёт, город борется за мир.
А жители – их стало меньше. Кажется, что они просто уехали на длинные майские выходные. Но обязательно вернутся, и Днепр снова загудит, заворчит и включит радио на приемниках в центре. Зажгутся окна, зажгутся огни на Короленко, дети будут бегать по парку Глобы, а Филатов будет все так же материться в Фейсбуке. И каждый житель, который остался и который уехал, будет периодически повторять:
Детка, это Днепр!
7 апреля
43 день войны: почему Украина победит
– никогда не ссорься с матерью-природой, мафией и этими долбаными украинцами (с)
Украина – уникальная страна. Мы можем сколько угодно критиковать политиков, соседей и любых соотечественников в мирное время, но мы становимся единым организмом во время общей беды и готовы порвать даже за волосок, упавший с головы любого украинского ребенка.
Украина – это страна, где волонтеры могут найти что-угодно – от касок и броников до тепловизоров и джипов.
Украина – это страна, где каждый волонтёр.
Бабушка с небольшой пенсией – и та кинет пару продуктов в корзинку для армии. Парень с аутизмом, который рисует на сумках, продает их и отдает деньги на тероборону. Заммэра Днепра, который лично едет эвакуировать медведей и тигров из харьковского зоопарка. Моя коллега, которая едет в оккупированные Пологи, чтобы найти и забрать двух соседских детей, родители которых пропали. Мой тренер, который с начала войны готовит еду для теробороны. Днепровские волонтеры, которые вывозят из Мариуполя всех, даже если с вами 17 кошек. Мой клуб мафии, который превратился с начала войны в огромный волонтерский центр. Бывший губернатор от партии регионов, который сегодня стал главой обороны Кривого Рога и послал русских в направлении корабля.
Гнилые люди тоже есть. Но этих, трогательных людей с большим сердцем, несоизмеримо больше. Каждый из них – Украина. Здесь воюют не только военные. Это война каждого из нас. Мы спасаем наших людей. Мы спасаем наших животных. Мы спасаем нашу Украину. Потому что Украина – это не просто земля. Украина в сердце. Украина это навсегда.
На фото я на Херсонщине, возле неповторимого Розового озера, в одном из самых красивых мест Украины и мира. Я знаю, что обязательно туда вернусь. Потому что Украина не может не победить.
9 апреля
45 день войны
Германия оккупировала Францию за 44 дня. Мы уже продержались дольше. Но вижу две печальных тенденции:
– оккупированные территории теряют надежду
– неоккупированные территории забивают на опасность
Сегодня я была в самом центре города, звучала сирена. Люди гуляли, ели мороженое, обнимались и шопились в магазинах. Сирена орала все громче. Кажется, тик от нахождения на свежем воздухе был только у меня.
Беспечность, offensive, самоуспокоенность, как пишет BBC, сейчас не лучшая тактика. Нам всем нужно стать немножко Израилем. Собрать дисциплину в кулак и научиться находить самое безопасное место. Оно точно не будет на открытой местности. То же касается и правдивой информации – она точно не будет звучать из уст эмоциональных людей – читайте официальные источники. И не думайте о том, во что бы вам хотелось верить. Просто просеивайте, фильтруйте. Верить не надо. Нужна холодная голова.
Развязка скоро.
10 апреля
46 день войны
Я, наверное, не стану преувеличивать, если скажу: сегодня один из самых худших дней моей жизни.
В три разбудила мама. Она живёт в районе аэропорта. Взрывов было так много, что она не была уверена, что доживёт до утра. А утром на клумбе из окна увидела осколки окон соседей.
С глубокой ночи до утра звучали сирены. Наше утро тоже началось со звуков взрывов и летящих самолётов над домом. В 10 по аэропорту ударили снова, а в 12.47 – ещё раз. На месте работали спасатели, ликвидировали последствия предыдущего удара. Среди них девушка – моя коллега Евгения Дудка, пресс-офицер ГСЧС и ее муж. Сейчас Женя в тяжёлом состоянии, борется за жизнь. Мы все молимся, чтобы она выжила.
Так вышло, что сегодня я с самого утра дежурила на сайте. Поставила уже 24 новости, почти все они про ракетные удары. К концу дня мне хотелось выть. Выть и плакать, плакать и выть.
Мама отказывается уезжать из дома. Я с ужасом жду новой ночи.
Пожалуйста, Господи, закончи этот кошмар.
