24 февраля
Страшно за младшего мальчика. Страшно за старшего. Страшно за близких. За ближних и дальних. За родных и друзей. Да, не стыжусь признаться. Страшно. Очень страшно. Никогда не думала, что придется переживать это… Совсем недавно полагала, что страшно бывает только в воздухе. Нет, страшно на земле. В собственном доме.
Очереди в банкоматы и в супермаркетах. Люди сосредоточенно серьезны, вежливы, организованы (из того, что успела заметить) Особенно ценна внезапная улыбка постороннего человека.
Друзья, дорогие, не успеваю ответить всем в личку и на звонки… Иногда просто не в состоянии связно говорить. Ком в горле и слезы.
16марта
Дом.
Второй наш дом в Кишиневе. Не дом, а Дом, конечно. Дом с большой буквы. Временный, да. Но до сегодняшнего вечера у Луки есть подстилка, плед, угол, мисочка в углу, и море, море любви. Он купается в ней, плещется, точно в ванне с душистой пеной. Подставляя бока, уши и спину, переворачиваясь так и этак.
Носит домочадцам тапочки, ворует носки, заглядывает в глаза.
Наверное, догадывается о хрупкости, о ненадежности любых констант в этом странном и непостижимом мире.
20 апреля
С какого-то момента ничего не пишу. Как будто сама себя поставила на “паузу”. Не пишется, не особо говорится, и, вообще, не особо. Организм занят выживанием, то есть, проживанием отрезка времени в самом что ни на есть физическом смысле, все прочее, что до сих пор взывало, резонировало, смеялось и иронизировало, как будто застыло, очутившись с завязанными глазами в темной комнате.
Снято миллион прекраснейших снимков, но словно во сне, словно чужая мне рука касается камеры, случайный голос роняет слова восторга, любуясь закатами, небесами, цветущими каштанами (да, здесь цветут каштаны, как и в Киеве), лошадками…
Меня как будто нет. Нет в щебете птиц, в искуснейшей вязи деревьев, в звоне трамвая, в грохоте проезжающих поездов.
Как будто бесшумно движутся кадры хроники. Случайное кино, в котором мне отведена случайная роль.
А настоящая “я’ сидит вон в том автобусе, с собакой на руках, с нехитрыми пожитками, сваленными прямо у ног.
И настоящая “я” трясущимися руками собирает сумку, швыряя в нее случайные вещи
И настоящая “я” дописывает картину, которая так и осталась стоять в лоджии.
Настоящая “я” выводит собаку пописать на границе с Молдовой, в заснеженном Могилеве-Подольском.
Кажется, прошел месяц. Целый месяц жизни, очень на первый взгляд поверхностной, и очень не глубинно внутренней, в которой первое место отведено сводкам, звонкам, звонкам, сообщениям, вопросам.
Как ты? Как вы?
Как будто в темной комнате, с закрытыми глазами, в поисках самого ценного и любимого, распознавать признаки жизни в несуществующем.
