Я не пропала, я эмигрировала в село. Километров пятнадцать от дома. Оказалось, хождение пешком на семнадцатый этаж (трижды в день) много страшнее русских ракет. Я перестала спать просто от того, что у меня болят ноги.

Интернет в селе, как облако, свободно плавает по небу независимо от вышек, проводов и прочих трансформаторов.

И пока это облако случайно висит над нашей крышей, я расскажу про дивные деревенские будни.

Я вообще дитя асфальта настолько, что корову впервые увидела в тридцать лет. Не способна отличить ландыш от щавеля, и колорадского жука от божьей коровки.

А тут сразу оп и здравствуй жизнь.

Первыми нас торжественно встретили клещи. Хлеб, соль, песни, хороводы – всё как положено. В селе живет всего три-четыре семьи, и букашки очень соскучились по людям. Сначала они легли ковром на Гектора, но быстро сообразили, что пес обработан. И ринулись ко мне с такой любовью, к которой я была не готова.

На мою просьбу в ближайшем сельском магазинчике “срочно дать что-нибудь от клещей” тётенька с фиолетовыми волосами пожала плечами и равнодушно сказала: “Жара наступит, они уйдут».

– Апрель! – взмолилась я, – До жары меня сожрут живьем.

Продавец сжалилась и предложила настойку эвкалипта “говорят помогает”. Еще добавила, что “энцефалитные тут не водятся”.

Боженька, а не продавец.

В общем, я теперь везде хожу с поллитровой банкой и крышкой. Проверенное средство – “сними с себя гадину и брось в банку”. К лету насобираю полную.

В сельскую жизнь я интегрировалась к вечеру первого дня: искусанные ноги, загар тракториста и модный лук – тапки на носки.

Кирюша заговорила всеми видами местных птиц. Поет дроздом, кукушкой и чибисом. Квакает жабами, стрекочет цикадами. Из человеческой речи в репертуаре попугая осталась только известная песенка футбольных фанатов. Сороки с интересом слетаются её послушать.

Вечером приходили комары. Они тут одного размера с сороками, можно перепутать. Я им сразу честно сказала: “Всё съедено до вас, договаривайтесь с клещами”.

Кроме того, я облилась антикомариными спреями так, как не обливается моя соседка Лена духами Chanel. Мы всем подъездом экономим на парфюмах, просто заходя после Лены в лифт.

Так вот, я облилась, намазалась, побрызгалась, во все розетки воткнула фумигаторы, а на улице еще зажгла такие вонючие тлеющие штуки, отпугивающие насекомых. Но знаете, я почти уверена, что слышала легкий хохоток. Это хрущи ржали надо мной. А шмель даже лапкой за пузо держался, так ухохатывался.

К утру, чертоги моей памяти вернули утраченные навыки из пионерского детства. Я вспомнила, что подорожником можно остановить кровь, а чистотелом полностью исцелить место укуса. Еще я вспомнила, что можно дать лизнуть ранку собаке, потому что у нее “слюна лечебная” (боже, вы это помните? любой дворняге мы подсовывали порезы и ссадины), но Гектор сказал “фи, как негигиенично” и отказался от архаичных экспериментов.

Зато он с удовольствием ведет светские беседы с собаками за забором. Есть тут у нас такса через два дома, доберман один раз с ней громко поздоровался – всё, она больше не гуляет у калитки. Тусуется где-то в глубине двора, не покидая периметр летней кухни.

Гектор ничего плохого не хотел сказать, просто у него голос такой, что любую фразу такса слышит, как “сейчас сожру тебя, тварь”.

А еще у меня тюльпаны и сирень. И кассетный магнитофон с Bon Jovi и Guns N’ Roses. И сосиски на костре, и заяц за домом.

К сожалению, я не сбежала от взрывов. Их здесь тоже отлично слышно. И дроны видно. Вот и сейчас грохочет где-то близко.

Но я всё же останусь пока в селе. В неравном бою между клещами и пешком на семнадцатый, клещи победили.

П.С. Интернетное облако рассеивается и не позволяет мне загрузить забавные видео дачников Киры и Гектора.