22 апреля 2024

Ублюдки бросили бомбу в телевышку. Харьков облетело видео, как падает верхушка огромной башни.
Погибших и раненых нет, пишет канал мэра. Это хорошо.
Не скажу, что место было знаковым, но сама вышка – да. Её видно практически из любой точки города, она считалась самым высоким сооружением в Ха. Похожа на ракету, которую вот-вот запустят в космос.
Помню ее с детства.
О**и сбрасывали на неё снаряды из истребителя еще в марте 2022-го, с тех пор она считается нерабочей, но опоры тогда уцелели.
Сегодня днём “добили”. Было громко.
Представляю, как будут ликовать кремлевские лицедеи в вечерних эфирах, сообщая миру о своём очередном “достижении”. Мерзко.
Технически, пишут эксперты, ничего ужасного не случилось. Да, грядут перебои с тв-вещанием, но будем честными – большинство из нас давно черпает информацию из телеграм или ютуб-каналов.
Это, скорее, эмоциональное давление на харьковчан.
Что в общем-то кроме ухмылки уже ничего не вызывает. Кого вы хотите напугать? Нас, живущих по двенадцать часов в сутки без электричества и двадцать четыре под “угрозой ракетного удара”?
У меня в домовом чатике люди обмениваются ссылками на всякие гаджеты, которые спасают жизнь рыбкам, когда подача воздуха в аквариум прекращается.
Да, в городе большие проблемы с энергетикой.
Но все магазинчики, аптеки и даже салоны красоты выносят на улицу генераторы и вместе с ними устройства для зарядки. У каждого такого генератора роятся подростки с планшетами, у них – занятия. Онлайн школа или институт.
В пятницу выходила с собакой, мальчишка у меня под подъездом отвечал на вопросы учителя по химии. Что-то кричал про валентность натрия. Кричал потому, что генератор, зараза, тарахтит очень громко. Улыбнулась.
Клянусь, ни разу не слышала в Харькове разговоров про “мир любой ценой” или другой подобной херни из кремлевских методичек. Ни в очередях, ни на заправках, ни на собачьем выгуле.
Каждый ракетный удар объединяет нас. Мы становимся дружнее, сплочённее.
В городских пабликах иронично пишут об отключениях электричества: “Света ушла” или “Света пришла”. Наверное, потомки будут долго разбираться в том, кто такая эта блуждающая Света.
Нас уже никак нельзя сломать. Невозможно.
Телевышка. Эти кадры мне болят, да. Мы с папой в детстве часто ходили “в путешествия”. Прогулки пешком из района в район. Башня была ориентиром. Папа командовал “к западу от вышки” или “к северу”.
Мне очень не хватает папы. Его забрала война. Мой город уничтожают каждый день. Но кроме усталости и ненависти к врагу я не испытываю ничего. Ни-че-го.
Зря стараетесь.
 
 
snimok ekrana 2024 06 14 150528

30 апреля 2024

И наша любимая рубрика “хватит слёз, давайте посмеёмся”.
Я не пропала, я эмигрировала в село. Километров пятнадцать от дома. Оказалось, хождение пешком на семнадцатый этаж (трижды в день) много страшнее русских ракет. Я перестала спать просто от того, что у меня болят ноги.
Интернет в селе, как облако, свободно плавает по небу независимо от вышек, проводов и прочих трансформаторов.
И пока это облако случайно висит над нашей крышей, я расскажу про дивные деревенские будни.
Я вообще дитя асфальта настолько, что корову впервые увидела в тридцать лет. Не способна отличить ландыш от щавеля, и колорадского жука от божьей коровки.
А тут сразу оп и здравствуй жизнь.
Первыми нас торжественно встретили клещи. Хлеб, соль, песни, хороводы – всё как положено. В селе живет всего три-четыре семьи, и букашки очень соскучились по людям. Сначала они легли ковром на Гектора, но быстро сообразили, что пес обработан. И ринулись ко мне с такой любовью, к которой я была не готова.
На мою просьбу в ближайшем сельском магазинчике “срочно дать что-нибудь от клещей” тётенька с фиолетовыми волосами пожала плечами и равнодушно сказала: “Жара наступит, они уйдут».
– Апрель! – взмолилась я, – До жары меня сожрут живьем.
Продавец сжалилась и предложила настойку эвкалипта “говорят помогает”. Еще добавила, что “энцефалитные тут не водятся”.
Боженька, а не продавец.
В общем, я теперь везде хожу с поллитровой банкой и крышкой. Проверенное средство – “сними с себя гадину и брось в банку”. К лету насобираю полную.
В сельскую жизнь я интегрировалась к вечеру первого дня: искусанные ноги, загар тракториста и модный лук – тапки на носки.
Кирюша заговорила всеми видами местных птиц. Поет дроздом, кукушкой и чибисом. Квакает жабами, стрекочет цикадами. Из человеческой речи в репертуаре попугая осталась только известная песенка футбольных фанатов. Сороки с интересом слетаются её послушать.
Вечером приходили комары. Они тут одного размера с сороками, можно перепутать. Я им сразу честно сказала: “Всё съедено до вас, договаривайтесь с клещами”.
Кроме того, я облилась антикомариными спреями так, как не обливается моя соседка Лена духами Chanel. Мы всем подъездом экономим на парфюмах, просто заходя после Лены в лифт.
Так вот, я облилась, намазалась, побрызгалась, во все розетки воткнула фумигаторы, а на улице еще зажгла такие вонючие тлеющие штуки, отпугивающие насекомых. Но знаете, я почти уверена, что слышала легкий хохоток. Это хрущи ржали надо мной. А шмель даже лапкой за пузо держался, так ухохатывался.
К утру, чертоги моей памяти вернули утраченные навыки из пионерского детства. Я вспомнила, что подорожником можно остановить кровь, а чистотелом полностью исцелить место укуса. Еще я вспомнила, что можно дать лизнуть ранку собаке, потому что у нее “слюна лечебная” (боже, вы это помните? любой дворняге мы подсовывали порезы и ссадины), но Гектор сказал “фи, как негигиенично” и отказался от архаичных экспериментов.
Зато он с удовольствием ведет светские беседы с собаками за забором. Есть тут у нас такса через два дома, доберман один раз с ней громко поздоровался – всё, она больше не гуляет у калитки. Тусуется где-то в глубине двора, не покидая периметр летней кухни.
Гектор ничего плохого не хотел сказать, просто у него голос такой, что любую фразу такса слышит, как “сейчас сожру тебя, тварь”.
А еще у меня тюльпаны и сирень. И кассетный магнитофон с Bon Jovi и Guns N’ Roses. И сосиски на костре, и заяц за домом.
К сожалению, я не сбежала от взрывов. Их здесь тоже отлично слышно. И дроны видно. Вот и сейчас грохочет где-то близко.
Но я всё же останусь пока в селе. В неравном бою между клещами и пешком на семнадцатый, клещи победили.
П.С. Интернетное облако рассеивается и не позволяет мне загрузить забавные видео дачников Киры и Гектора.
snimok ekrana 2024 06 14 150256

8 мая 2024

Я приехала в город за час до обстрела моего микрорайона.
По дороге думала – доберусь, сяду за комп и стану вас смешить “приключениями добермана в селе во время грозы”. Мы, собственно, поэтому и вернулись с дачи. Дождь, молнии, резко похолодало.
Еще встретили утром деда с козами, он аж перекрестился. Говорит: “А вы что тут ночевали?!”. Оказалось, громоотводов нет, и дачники выехали накануне.
И я хотела вам рассказать, как Гектор вечером сбежал в лес через дырку в заборе. И как я искала его под дождем, звала и сорвала голос. А он вернулся веселый, грязный, глаз блестит, клюв отдает резким запахом дикого кабана. Хотела еще пошутить, что у всех нормальных людей на праздники – чипсы со вкусом холодца, а у меня доберман с ароматом вепря.
Но сегодня не шутится.
Буквально через час после того, как мы зашли домой, в Харькове прогремел мощнейший взрыв. Моя многоэтажка подскочила и секунду висела в воздухе – такое было ощущение.
Сирена не включилась.
Первые минуты в городских чатах писали, что система оповещения сломалась. И даже то, что это гром, поэтому нет тревоги.
Пока люди из разных концов Харькова выдвигали версии, я из своего окна услышала жуткие крики людей.
По улице с воем помчались скорые. Прилет.
Еще через несколько минут чат нашего микрорайона потрясло сообщение от мамы: “Мой Олег и еще три мальчика играли в футбол. Попало прямо в стадион, у Олега поцарапано лицо, остальных порвало”.
Из вечерних новостей вы узнаете, что русская ракета взорвалась посреди школьного стадиона на Салтовке. Семь человек пострадали, четверо из них – дети. Два мальчика в тяжелом состоянии.
Я не знаю уместно ли здесь поблагодарить бога за плохую погоду. Было бы сегодня тепло, “статистика” была бы более, чем чудовищной.
Это лучший стадион в нашем микрорайоне, детвора стекается сюда со всех дворов. Самокаты, ролики, велики. Там дорожки ровные, расчерченная баскетбольная площадка, огороженное футбольное поле, тренажёры.
Чтобы не заявили сегодня кремлевские пропагандисты, какую бы дичь не сочинили про генштаб НАТО на футбольном поле или базу французского легиона в раздевалке школы – могу сказать с уверенностью в сто процентов: целились в детей.
Нет там ничего. Ни “центров принятия решений”, ни даже “объектов критической инфраструктуры”.
Жилые дома, детский сад, стадион, школа. Всё.
К этой школе даже подъехать сложно. Поверьте мне, я там голосую. Всегда чертыхаюсь, бросая машину за полкилометра.
Одному из подростков оторвало ногу.
Харьков, 8 мая, среда. Пост для Гааги.

 

13 мая 2024

Як ви там? Питають останніми днями харківців з усіх куточків світу.
Ми тут нормально. Тримаємось. Віримо в ЗСУ, молимось за хлопців.
Бої в передмісті тривають постійно, їх чутно, принаймні на Салтівці.
Як у нас кажуть: Гупає.
Кожен, кого знаю, днями телефонував “своїм” на нуль, питався, що треба. Бажання бодай чимось допомогти доводить до сказу, така собі харківська сверблячка.
Дівчата на собачому вигулі пів години сперечалися, яку треба харківцям роздати зброю – автомати, чи гвинтівки. Олена, в якої немовля на руках, каже: “В мене на балконі ідеальне місце для кулемета”.
Це люди таке кажуть у реальному житті.
У віртуальному просторі тим часом відбувається щось дивне. Мені тільки за вчора прийшло дванадцять різних повідомлень у вигляді скриншотів від нібито лідерів думок.
– Збирайте валізи! Ховайтесь! Завтра окупація!
Я не розумію навіщо це робиться. В Харкові воно так не працює.
Якщо в сумнівних тг-каналах пишуть “караул, суддів і прокурорів евакуюють з міста!”, то ми просто телефонуємо знайомому судді
– Як ти?
– Норм
– В місті
– Так
Все, зраду скасовано.
Будь-який вкид можна перевірити за хвилину. З початку ворожого наступу я не бачила жодної паніки, чи істерики. Як і жодної черги, і жодної зачиненої крамнички.
І наостанок. Харків був, є і буде – українським містом.
До мерзенного допису актора-антіна, мені здавалося, що то для всіх є аксіома. Виявилось, що ні.
Гидко.
 
22 мая 2024
Третій день не можу оговтатися. У неділю була за чотири хвилини від смерті. Досі трохи нудить від усвідомлення цього.
Ні, ні, нічого нового, як для харків’янина. Ви ж в курсі, у нас літає і вибухає все, що здатне літати і вибухати. Дрони, ракети, бомби. Кожного дня. Полум’я і чорний дим, останнім часом – звичний пейзаж з будь-якого вікна у місті. За область мовчу.
Напевно у кожного вже є моторошна історія про “я був на тому місці за декілька хвилин до прильоту”. Тепер вона є і в мене.
Це повинен був бути допис сповнений любові. Бо вчора у батьків була річниця весілля – 58 років. Я збиралась заїхати до їхнього будинку (мені досі це вкрай важко) і забрати старі родинні фотоальбоми. Там є і чорно-біла світлина з їх весілля. Батько там такий красень, а мама взагалі ідеал жінки шістдесятих.
Але спершу я поїхала на кладовище. Воно у самому центрі міста. Планувала знайти там співробітницю Таню. Я іноді наймаю її, щоб вона допомогла впоратись з величезними бур’янами на могилі. Там за пару тижнів виростають цілі дерева, не знаю чому.
Я приїхала і довго шукала Таню. Її строжка (чи як воно українською, такий господарський будиночок на цвинтарі) була порожня. Зазвичай Таня або там, або десь на території. Ми з Гектором ходили, гукали, але нікого так і не знайшли. На кладовищі у неділю вдень взагалі нікого крім нас не було. Ми не зустріли жодної людини.
Ще декілька хвилин стояли чекали під сторожкою. Тут мені подзвонили друзі. Я планувала до них на вечерю.
– Ань, ну де ти є? – Льоша питає, – Ми вже на стіл накриваємо.
І я пішла до машини. Засмутилася дуже, що Таню не знайшла. Хотілося мені до річниці весілля навести ладу у батьків. Але в мене навіть граблів немає. Ладно, думаю, завтра зранку ще раз приїду.
Ми ледве від’їхали від кладовища і пролунав вибух. Повторюся, нічого незвичного для Ха, я навіть не злякалася. А потім відкрила новини і завмерла. Російська ракета влучила у цвинтар. В те саме місце де ми з доберманом чотири хвилини назад шукали Таню.
Точний час я перевірила по дзвінку.
Чого мене третій день криє? Я не можу знайти в собі мужність повернутись туди. Мені дуже треба до мами й тата. Бо в них річниця. І я не знаю, чи на місці мої хрести після влучання. Пам’ятник я досі не поставила, каюсь. Бо це дуже дорого.
І за альбомами не заїхала. Не можу взяти себе в руки.
Батьків забрала війна у двадцять другому. Я поховала їх з різницею в сорок чотири дні.
Пап, мам, простите меня. Скоро приеду. Люблю вас.
snimok ekrana 2024 06 14 151514

Читать начало истории

23 мая 2024

– Лену еще ищут. Пока нашли только четверть Лены.
Лена работала в типографии, сшивала обложки книг.
Российская ракета сегодня убила Лену прямо на рабочем месте и забрала жизнь шестерых ее коллег. Еще шестнадцать человек в этом цеху были ранены, половина из них тяжелые. Прямое попадание.
– Это зрелище не для слабонервных, – говорит мне по телефону Юля, – Кровь и пепел, и книги вперемешку с частями тел.
Всё, что происходит в Харькове – не для слабонервных, да. Только за сегодня по городу было десять ракетных ударов. Окна дрожали в нескольких районах города. У меня тоже.
Одна из ракет попала в полиграфический комплекс “Фактор-Друк”. Это такая суперсовременная типография, в которой печатались книги практически всех украинских издательских домов.
Мой сборник тоже печатался там.
Я обожаю запах книг. Теперь, наверное, они всегда мне будут отдавать гарью и кровью.
Завтра в Харькове объявлен траур. Очередной.
Нет слов, нет сил, нет слез.
Жуткая эмоциональная усталость. И ненависть. Больше ничего не осталось.
Знаю собственника Фактора лично. Сергей Яковлевич, держитесь. Что еще сказать.
Давайте, завтра каждый купит книгу. Любую, которая печаталась в этой типографии. Так, хоть немного, поддержим её сотрудников.
Надо ли добавлять, что ни в том цеху, ни поблизости не было ни одного “военного объекта”? Наверное, уже не надо.
Больно. Но я не устану повторять – хер вам, а не Харьков.
 
25 мая 2024
Вечірні новини з Ха сьогодні будуть жахливими.
Пряме влучання авіабомбою в величезний будівельний гіпермаркет.
Субота, там була купа людей.
Поки що пишуть про двох загиблих, одинадцять поранених і “величезну кількість зниклих безвісті”.
Горить п’ятнадцять тисяч квадратних метрів.
Над містом пливе густий чорний дим.
Фото ще публікувати не можна. Але повірте на слово, я все бачу з вікна.
Там справжнє пекло.